Как понять, что такое антропология
Шесть книг по выбору профессора факультета антропологии ЕУСПб
Автор Илья Утехин
Клод Леви-Строс. «Печальные тропики»
Эта книга знаменитого французского антрополога-структуралиста просто написана и предназначена для широкой публики — и при этом не теряет своей концептуальной глубины. «Я ненавижу путешествия и путешественников», — откровенно пишет Леви-Строс в первой же строчке. Но его автобиографические заметки — именно что записки путешественника, богатые деталями. Его этюды о четырех культурах бразильских индейцев позволяют нам увидеть, как ученый, голова которого наполнена научными методами и абстракциями, осмысляет реальный опыт встречи с иной культурой. Кроме того, мы становимся свидетелями становления этнографического взгляда, поначалу готового тренироваться, в сущности, на чем угодно: это единственная антропологическая книжка, где целых семь страниц посвящено закату солнца, каким он виден с палубы трансатлантического корабля.
Книга издана на русском языке, но лучше посмотреть и французскую версию — к сожалению, в переводе не воспроизведены фотографии.
Edward T. Hall. «Beyond Culture»
Эдвард Холл. «По ту сторону культуры»
В юные годы Эдвард Холл столкнулся с чужими культурными мирами, работая с индейцами хопи и навахо. Позднее он основал целую дисциплину — изучение межкультурной коммуникации — и предложил несколько идей, которые существенно обогатили наше понимание культурных различий. В частности, его интересовали неявные, бессознательные поведенческие стереотипы, касающиеся культурно-специфичных способов обращения с пространством и временем (например, на каком расстоянии друг от друга обычно стоят разговаривающие, с какой степенью пунктуальности прибывают люди на встречу — и начиная с какого опоздания извиняются, если вообще извиняются). В этой книге, завершающей трилогию, куда входят также «Беззвучный язык» («The Silent Language») и «Скрытое измерение» («Hidden Dimension»), Холл выдвигает тезис о том, что одни общества стремятся максимально ясно и открыто проговаривать правила, знать которые необходимо, чтобы адекватно себя вести (по крайней мере в некоторых ситуациях), — а другие многое оставляют в области того, что не осознается, но «для своих» разумеется само собой.
Nigel Barley. «The Innocent Anthropologist»
Найджел Барли. «Невинный антрополог»
Самая уморительная книга из всей антропологической литературы ХХ века: британский антрополог Найджел Барли — этакий Джеральд Даррел от социальной антропологии. Но если зоологам Даррела читать, может быть, и необязательно, то с Барли и антропологами все иначе. Описания его приключений среди живущих практически на другой планете представителей народности довайо в Камеруне отсылают ко всем ключевым проблемам, которые связаны с главным методом антропологии — продолжительной полевой работой, основанной на включенном наблюдении. Лучшее введение в ремесло антрополога.
Марсель Мосс. «Очерк о даре» // М. Мосс. «Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии»
Из этого небольшого классического текста, одного из самых влиятельных текстов в антропологии, мы начинаем понимать, почему подарок и одалживание отличаются не так сильно, как может показаться на первый взгляд. Марсель Мосс отталкивается от этнографического материала Океании, в частности от системы взаимного церемониального обмена между поселениями на Тробрианских островах (так называемого «круга Кула»), описанного Брониславом Малиновским. И демонстрирует, что в традиционных обществах дар, накладывающий на одариваемых людей обязательства отложенного по времени ответного дара, — то есть, в сущности, обмен — формирует социальные связи между группами. Мосс противопоставляет «экономику дара» «экономике рынка», но и в обычаях западного общества обнаруживает отзвуки логики, которую он сформулировал для традиционной культуры.
Маргарет Мид. «Взросление на Самоа» // М. Мид. «Культура и мир детства. Избранные произведения»
Подростковый возраст часто бывает сложным, а жизнь подростка полна бурных и травматичных событий. В 1925 году новоиспеченный магистр антропологии Маргарет Мид (двадцати четырех лет от роду) отправилась на Самоа, чтобы выяснить, всегда ли и везде ли дело обстоит именно так. То есть виновата ли в этом человеческая природа, или тому есть социальные причины, имеющиеся в одних культурах и отсутствующие в других. На Самоа все оказалось совсем иначе, чем в США, и по целому ряду причин — в частности, потому что там все проще с сексом. Яркое описание самоанской гендерной социализации не только сделало Мид (и ее первую книжку) по-настоящему знаменитой, но и положило начало большой исследовательской программе в области антропологии детства.
Мэри Дуглас. «Чистота и опасность. Анализ представлений об осквернении и табу»
Антрополог не только анализирует то, что доступно его непосредственному наблюдению в поле, но и смотрит на вещи с высоты птичьего полета, сравнивая разные общества, удаленные друг от друга в пространстве и во времени. На высоте птичьего полета Мэри Дуглас выясняет, что представления о чистоте носят символический характер, связаны с ритуалом (где священное должно быть чистым, а профанное вообще не допускается) и, шире, с потребностью установить границы и определить всем предметам и субстанциям свое место. Скажем, мороженому место в вафельном рожке, а закапаете себе штаны — они окажутся грязными, хотя во рту мороженое вовсе не грязное. Тут же Мэри Дуглас пытается найти логику в запретах, сформулированных в библейской книге Левит. Выясняется, что они укладываются в общую закономерность: предметы, которые трудно однозначно отнести к той или иной категории — то есть неоднозначные и аномальные, — представляются людям проблемными, и они пытаются что-то с ними сделать, например запретить. В этом свете и наши с вами представления о гигиене, и само по себе чувство брезгливости перестают казаться такими уж естественными.
Послесловие
Если прочитать эти книги в указанной здесь последовательности, эффект будет, по крайней мере, тройной. Во-первых, вы уже никогда не сможете посмотреть на мир теми же наивными глазами туземца, какими смотрели прежде: считайте, что вы уже потеряли свою антропологическую невинность. Во-вторых, это будет означать, что человек в целом вам настолько же интересен, насколько отдельные люди и отдельные группы людей. Иначе вы бы просто не добрались до конца этого списка. И в-третьих, вам теперь будет куда проще воспринимать не только классику социальной антропологии ХХ века, но и многие знаменитые исторические и социологические работы, у которых вы теперь будете видеть новое, антропологическое, измерение — скрытое от непосвященных.
Источник: http://arzamas.academy/materials/1044
PS прилагаем 5 из 6 рекомендованных текстов. Книгу Найджела Барли «Невинный антрополог», к сожалению, найти не удалось, если у кого-нибудь есть - поделитесь, пожалуйста.